Новогодняя сказка

(Мангуп. Зарисовки с натуры. 31.12.01 – 02.01.02.)

День первый. Осень.

         Итак, 31-е декабря 1001 года. Время 10:25. Из тёплого автобуса выхожу в зиму, которая, правда, не такая уж и холодная. Плюс четыре и пасмурно. Скорее осень. Местность серая и унылая. Сырость. На разбухших полях щетинится сухой бурьян. Вдалеке виднеются столовые горы.

Начинаю путь по шоссе. До Мангупа около 15-ти километров.  Один за другим тормозят два автомобиля. Предлагают довезти. Такса 5 грн. Отказываюсь. Я не спешу, а к тому же, подкованный учением об автостопе, верю, что мир изобилен.

         Вера оправдывается. Не успел пройти и пару  километров, как тормозится микроавтобус. С виду – рейсовый. Но, оказалось, что он зафрахтован большой компанией москвичей. И, о радость! Они тоже едут на Мангуп!

         О, времена! О, нравы! Я-то привык спрашивать: «Как обойти контроль, что бы без денег?». А они спрашивают: «Кому платить?» Уж не знаю, сколько с них взяли, но я прошёл бесплатно. Точнее, проехал в их машине. Прямо мимо табличек «Правила посещения заповедника Мангуп». Это что же, Мангуп уже заповедник? Но, этот вопрос так и остался без ответа, так как совсем не хотелось общаться с билетёром.

 До боли знакомый, но от этого не менее крутой и затяжной подъём по балке Табана-Дере ведёт меня наверх. В тишине, эхом с окрестных гор, отдаются выстрелы охотников. Летают мелкие серые бабочки - моли. Кажется, температура +2 их ничуть не смущает.

         Перекусив, бросаю вещи в малоизвестном гроте и отправляюсь гулять по горе. С неба сыплется микроскопический снежок. Надо бы присмотреть себе пещерку получше.

Надо сказать, что на Мангупе живёт некоторое количество постоянных жителей. Кто-то живёт здесь месяц, кто-то несколько лет. Поэтому, многие хорошие пещеры заняты.

Возле Цитадели встретил девушку с ребёнком. Она - одна из них. Полгода назад, здесь же, в пещере, она родила сына. Я слышал об этом, а теперь и сам вижу ребёнка в сумке «кенгуру». Позже, мне сказали, что по утверждению мангупских жителей, после этого события, прекратились жуткие крики легендарного Мангупского Мальчика. По преданию, он был казнён за предательство жителями города в незапамятные времена. Дух его, не нашедший покоя, являлся по ночам, плакал, стонал и уводил в неизвестность (в пропасть) заворожённых путешественников.     

 Спускаюсь к одному из гротов, где стоял в прошлые годы. Там обнаруживаю небольшой самодельный домик. Очевидно, он построен кем-то из мангупских жителей. Знакомлюсь с его обитателями. Я ещё загляну сюда.

         Снова выбираюсь на плато и продолжаю прогулку. На горизонте вздымается в небо  крымская Фудзи - белый, снежный шатёр Чатыр-Дага. Вдруг вспоминаю об одной малоизвестной пещерке, которую обнаруживаю только после некоторых поисков. В ней сухо и просторно. Решено. Здесь и поселюсь.

         Перенёс вещи. Разобрал рюкзак, поставил палатку. Напротив меня мыс Элли-Бурун и комплекс пещер «Мустанг». До них метров 300…400.  С Мустанга доносится горловое буддистское пение. Думал – живое. Но, внимательно послушав, понимаю, что это магнитофон.

         И тут… Меня обнаружили. Шестеро.

Немного пообщались. Оказалось, ребята из Чернигова. И как они сюда забрели? Ну да ладно. До 24:00 ещё семь часов, темнеет, лягу-ка пока посплю. Надеюсь, внутренний будильник не подведет, и я сумею проснуться до наступления полночи.

         Спится плохо. Каждый час, очнувшись, слышу капель с потолка пещеры.  Но, вот вроде бы уснул… И тут голоса: «Эй! Есть кто живой? Эй, Феодосия!» Значит черниговцы – больше некому! Выглядываю из палатки. Вау!!! Всё белое!!! На часах 21:30. В то время, пока я спал, начался снегопад. Ребят двое. Приглашают с собой. Я соглашаюсь.

         Идём в гости к киевлянам. Киевляне стоят на «Тёплой». Это пещера такая. Вход расположен над пропастью. К нему пробираемся по скользкому, засыпанному снегом, узенькому карнизу, медленно и осторожно.

Внутри тепло, темно и дымно. Возле выхода, завешенного полиэтиленом, топится сложенная из камней печка. Человек восемь или девять сидят на полу. В центре этой круглой пещеры-комнаты лежит включенный фонарик. Вот и всё освещение.

Находится место и нам. Предлагают водку и кофе, выбираю второе. Пью, и в полумраке пытаюсь рассмотреть колоритных жителей ночного «вертепа». Запомнился тост одного панка: «Чтобы ништяков было дофига!» Ништяки – объедки и остатки, если кто не знает.

         Снова по карнизу выбираемся наружу.  Идём к черниговцам. Их лагерь представляет собой две палатки, затерянные в лесу и по «самые уши» занесённые снегом, который всё валит и валит.

Черниговцы пьют водку, я довольствуюсь закусками. Работает радиоприёмник. Встречаем Новый Год. Шампанское. Бенгальские огни. Фотографируемся. Остальной мангупский народ в это время, собравшись на Дырявом мысе, устроил неплохой фейерверк. Всего в эту ночь на горе было человек сорок – пятьдесят.

         Мы же были в лесу, в снегу и с водкой. Один товарищ, перебрав, постоянно падал в костёр, а также несколько раз укладывался спать прямо в снег. На его счастье, заметаемый пургой, костёр едва тлел и, не принося вреда сплошь облепленному и обледеневшему счастливцу, а со снега его всё же удавалось поднять. В общем, было весело.

         Доедаю «бутерброд» на основе случайно затоптанных в снег ломтей хлеба, прощаюсь с ребятами и отправляюсь на поиски своего дома. Задача кажется не из лёгких. Снега намело столько, что трудно идти, я облеплен им с ног до головы. Метель, ночь, отсутствие ориентиров и плохая видимость.

         Пробираясь по бескрайним и однообразным белым просторам, среди кустов и деревьев, среди пурги и вьюги, проваливаясь в неожиданно глубокие сугробы, переходя какие-то бесконечные поляны, залитые рассеявшимся в миллионах кружащихся снежинок лунным светом, так похожие друг на друга, но не похожие ни на что знакомое, я уже кажется совсем потерял ориентировку. О том, чтобы вернуться в лагерь черниговцев и речи быть не могло. Да и вообще, уже начал сомневаться, что понимаю, в каком именно районе Мангупа нахожусь. Подумалось, что так можно ходить и до утра. А тут ещё неожиданно передо мной разверзся край какой-то пропасти, которой на моём пути совершенно не ожидалось. А что там, внизу, за пустотой, совершенно не видно. Сквозь подсвеченный Луной снегопад виднеются только какие-то серые тени. То ли противоположная гора, то ли долина внизу. Так куда же я вышел? Мангуп окружен пропастями, но как ни странно, по этому обрыву я и сориентировался. Помогло отличное знание местности. Так что, среди замёрзшего леса всё же нашёл заветное отверстие в снегу – вход в мою пещерку. Черниговцы утверждают, что это склеп – не знаю, мне всё равно.

         Снимаю мокрое и падаю спать. Удивительно, но ботинки выдержали – ноги сухие! Время – три часа ночи.

День второй. Зима.

 Утро. В спальнике немного зябко. В палатке +2. Выглянул наружу. Снега навалило ещё больше. И всё метёт и метёт. Время – девять часов. Под палаточным тентом замечаю маленькую серую бархатистую бабочку. Мокрая куртка за ночь стала колом. Завтракаю. После, немного размяв куртку, одеваю её, и бреду на Сосновый мыс – фотографировать пейзажи и зиму.

 На Сосновый пробиваюсь подобно бульдозеру – снег, сугробы, пурга… Всё как ночью. Путь, кажется, длится вечность. Хотя, идти-то всего – полтора километра. Но я упрямый. Иду, загребая снег. Каждый шаг – как маленькая победа. Дошёл. Снимаю несколько кадров. Разворачиваюсь и иду на Дырявый. Это противоположная оконечность горы.

Вернувшись домой и пообедав, встречаюсь с черниговцами. Оказалось, что они, не выдержав морозов, решили спускаться вниз, на турбазу. Гадают, что делать дальше – билеты у них только на 5-е число. Прощаюсь. Запомнилась их палатка, которую, чтобы сложить, они терпеливо оттаивали над костром, а также, обледеневший негнущийся спальник, напоминающий гробик. А ведь это кто-то в нем сегодня спал!

Вот и день прошёл. Чем же заняться вечером?

         После ужина, выйдя из склепа, с радостью вижу, что небо очистилось. Ярко светит Луна. Видны огни Севастополя и Бахчисарая. Заснеженная равнина, деревья и кусты ослепительно красивы! Иду в гости к обитателям маленького домика в гроте.

Такие домики обычны для этих мест. Две стены – ткань и плёнка. Третья тщательно выложена из дикого камня. Зазоры минимальны. Остальное – естественная стена, пол и потолок грота.

Комфорт этого жилища превосходит все ожидания. Тепло и просторно. Уютно горит самый настоящий камин. Закипает чайник. Сушится обувь. Рядом вешалка с верхней одеждой. Тут же греется чёрно-белый домашний кот. Нары-палати застелены спальниками. Невысокий стол. На столе кружки и другая посуда, какие-то продукты. На полу коврик. Обитатели в шерстяных носках возлежат на укрытой спальниками лежанке. На стенах – икебана из причудливо изогнутых веточек плюща и другие украшения. Флейта и гитара. Полумрак и свечи. Меня угощают фасолью, пельменями, курагой, овсяным печеньем, шоколадом и шоколадными конфетами. Весьма удивительно видеть такие вкусности в этом первобытном жилище. Я понял – это хоббичья норка!!!

         А за дверью в это время свирепствует не по-крымски суровая зима.

Как это ни удивительно, но некоторые, очень не любят хоббичьи норки и ведут с ними непримиримую борьбу. Например, в один чудесный майский день, на Мангуп поднялись «товарищи» в серой униформе. И был у них с собой керосин в канистрах.

И вывели они норных обитателей под белы рученьки. И облили норки керосином. И подожгли. И сгорели норки ярким пламенем вместе со всем хоббичьим добром… А теперь, уважаемый Читатель, на секундочку! Представьте, что «товарищи» в униформе Ваш, Ваш дом обливают керосином!

«Товарищи» больше не приходили, и хоббиты построили новые жилища. Поэтому мы, а было нас девять человек, весь долгий зимний вечер наслаждались теплом и уютом. Пели песни под гитару, две флейты и тамбурин, пили чай, (а большинство и настойку на травах) сушились и отогревались. Не веря в происходящее, считали всё это сном, сказкой и нереальностью. А на дворе в это время полная Луна серебрила сугробы. И белые горы напротив, светились призрачным светом.

День третий. Весна.

         Проснулся в восемь. Хоть и укутался сильнее, чем вчера, но было всё так же зябко. Температура в палатке упала до минус одного. Снаружи – в лучах Солнца, блестит снежное великолепие. И семь градусов мороза. Вспомнились строки: «Мороз и солнце, день чудесный!» Вода в бутылке замёрзла. На стенах пещеры, подобно мху, выросли тонкие нитевидные кристаллы льда, изогнутые причудливыми кольцами.

Завтракаю и отправляюсь гулять. Вокруг заснеженные горы. Но главное, это феерия снежинок. Такое впечатление, что на снежную равнину кто-то рассыпал осколки зеркал! И вот они отбрасывают мне в глаза десятки, а то и сотни ослепительных солнечных зайчиков. Зрелище столь великолепно, что, кажется, не поддаётся достойному описанию. И уж точно стоит того, чтобы помёрзнуть, затерявшись в зимних горах.

         Встретил мальчика лет 12-ти. Это тоже мангупский житель. Счастливо улыбается -  одесситы подарили кулёк с продуктами. Без шапки. На совершенно голых красных, распухших ногах – пляжные шлёпанцы: «Не холодно тебе в шлёпках?» Отвечает: «Не-е… Солнце греет!» И пошлёпал, увязая в снегу…

         С обувью, возможно, он и погорячился, но Солнце действительно греет. Снимаю шапку. Шарф и самый толстый из своих свитеров снял, и спрятал в бэг уже давно.

 Спустился под Южные обрывы. Здесь настоящая весна! Снег стремительно тает. Кое-где уже обнажилась чёрная земля. С верху капают сосульки, текут ручейки. То там, то тут падают вниз комья снега.

         Высоко в небе кружат орлы. Вот появился ещё один, много ниже. Его можно даже рассмотреть. Голова и шея более светлые, чем остальное. Голова кажется лысой, вокруг шеи – венчик из перьев. Парит кругами. Вертит головой.

         Решаю, что пора уходить. Отснял уже достаточно кадров, намёрзся, и в раскисшем, мокром снегу начали протекать ботинки. Итак – назад. Если повезёт, то уже сегодня вечером буду дома. Нет – придётся искать ночлег. Что ж, пойду на удачу.

         Спуск по снежной горке, в которую превратилась тропа, проходящая по Табана-Дере ещё то удовольствие. Наклон большой и очень скользко. Почти бегу. Два раза, «не справившись с управлением», падаю в снег.

 Внизу останавливаюсь. Последняя, панорамная съёмка Мангупа, и начинаю путь по обледеневшему шоссе в сторону цивилизации. Решаю, как и вначале, на такси не ехать.

И вдруг – вот она, удача! Неожиданно из сельского переулка выезжает автобус. Заскакиваю, и понеслось – Танковое, Бахчисарай, Симферополь… Скоро буду дома.

03.01.02